Страница тега "Операция “Марс”"

Описание страницы тега

ЗАБВЕНИЕ ПРЕЖНИХ ВОЙН ВЕДЁТ К РАЗВЯЗЫВАНИЮ НОВЫХ

Американский военный историк полковник в отставке Дэвид Гланц считается лучшим в стране специалистом по Второй мировой войне в Европе. Его перу принадлежит множество книг и других исследований по данной теме, ряд которых переведены на русский язык. В преддверии Дня Победы он письменно ответил на вопросы корреспондента ТАСС.
— Насколько важен День Победы для американцев в сравнении с россиянами? Вы сами его отмечаете?
— Для американцев этот день намного менее важен по нескольким причинам.
Во-первых, США воевали и на тихоокеанском, и на европейском театрах, отдавая предпочтение первому из-за катастрофического для нас внезапного налёта японцев на Перл-Харбор. На самом деле, если бы Гитлер после того налёта не объявил войну США, американцы скорее всего ещё дольше медлили бы со вступлением в войну против Германии.
Во-вторых, хотя Америка отмобилизовалась для войны и более 8 млн человек служили в вооружённых силах, а ещё гораздо больше самоотверженно трудились во имя победы на домашнем фронте, по советским людям война прокатилась куда сильнее, чем по американцам. В 1941-1942 годах немцы и их союзники вторглись в Советский Союз на глубину, равную расстоянию от восточного побережья США до реки Миссисипи, причем по всему фронту протяжённостью в то же восточное побережье, от штата Мэн до Флориды. Сверх того людские потери Красной Армии — не менее 9 млн, а скорее до 14 млн военнослужащих и до 25 млн мирных жителей — гораздо сильнее обожгли души советских людей, чем потеря более 350 тыс. человек убитыми отразилась на американцах. На самом деле война на Востоке трансформировалась в схватку не на жизнь, а на смерть, войну «культур», движимую идеологической, расовой и этнической ненавистью, тогда как войну на Западе и в Северной Африке один из немецких ветеранов сравнивал со «спортом».Дэвид Гланц — полковник американской армии, военный историк, издатель журнала «The Journal of Slavic Military Studies».

КРУПНЕЙШЕЕ ПОРАЖЕНИЕ ЖУКОВА

Продолжение.
Две-три недели спустя за ней должно было последовать наступление на вязьминском направлении силами центрального участка Западного фронта, идущими на сближение с победителями операции «Марс» и полностью окружающими немецкую группу армий «Центр». Второй этап операции Жукова носил кодовое название «Юпитер». Первая операция Василевского «Уран», предварительно намеченная на середину ноября, предпринималась с целью окружения немецкой 6-й армии в районе Сталинграда. Целью её второго этапа, операции «Сатурн», назначенной на начало декабря, было окружение всей немецкой группы армий «Б». Эту группировку предстояло оттеснить к Азовскому морю и перерезать путь к отступлению группе армий «А» со стороны Кавказа.
После 26 сентября стратеги Ставки сделали перерыв в заседаниях и вернулись каждый на свой участок фронта, чтобы согласовать планы с фронтовыми командирами и штабами. Жуков вместе с Василевским отправился на Юго-Западный фронт с целью изучения последних изменений обстановки. В расположении Западного и Калининского фронтов Жуков должен был появиться 12 октября — вдень, на который наметили начало операции «Марс». Но из-за плохой погоды приготовления к наступлению затянулись, и, вместо того чтобы вернуться к своим фронтам, 12 октября Жуков отбыл в Москву, чтобы доработать планы первого этапа операции, перенесённой на 28 октября. Затем 21 октября он побывал на Калининском фронте, чтобы завершить подготовку к наступлению. Тем временем Генштаб готовил предварительные приказы и рассылал их штабам фронтов.В тылу немецких войск

КРУПНЕЙШЕЕ ПОРАЖЕНИЕ ЖУКОВА

Продолжение.
Операция Марс, сражениеКрюков получил почти такой же приказ, но конечной целью в нем было названо продвижение к лесу Медведь и на север к Чертолино. Кирюхин, Лобачёв и его начальник штаба мысленно видели, как кавалеристы Крюкова и танки выдвигаются, по возможности, бесшумно на исходный рубеж для наступления позади пехоты, сосредоточенной на восточном берегу Вазузы. Пока они совещались, почти весь оперативный отдел армии находился в поле, наблюдая за тайными действиями и способствуя им. Большая карта на стене КП была густо испещрена красными стрелками, обозначающими многочисленные маршруты, по которым в ту ночь войскам предстояло тихо пройти в направлении квадратов, отмечающих районы сбора подразделений. Втайне Кирюхин считал, что перемещения десятков тысяч солдат его армии в ту ночь не могут не возбудить подозрения немцев. Но это не имеет значения, поспешно напоминал себе он. Удар будет нанесён уже завтра, немцы ничего не успеют предпринять. В голове Кирюхина мелькнула мысль о том, что точно такие же сцены повторяются в штабах других советских армий по всему обширному контуру безмолвствующего Ржевского выступа.

КРУПНЕЙШЕЕ ПОРАЖЕНИЕ ЖУКОВА

Продолжение.
Фон Арним требовал усиления поддержки авиации, но погодные условия по-прежнему ограничивали количество самолётовылетов. Восточное Вазузы русские встречали эти вылеты интенсивным зенитным огнём и усилением вылетов собственной авиации.По настоянию Жукова и Конева поздно вечером Кирюхин издал новые приказы. Утром танковый корпус полковника Армана должен был возобновить движение к шоссе Ржев-Сычевка. Кавалерии Крюкова предстояло переправиться через Вазузу ночью и рано утром, а затем ринуться вперёд, поддерживая бронетехнику; следующим за ней пехотинцам Захарова и Рявякина — укрепить оборону предмостного плацдарма, уничтожить сохранившиеся очаги сопротивления противника, расширить район наступления на флангах. Планируя поддержку артиллерии на очередной день операции, собравшиеся военачальники с досадой услышали, что артиллерия армии не смогла выдвинуться вперёд и потому не в состоянии поддерживать операцию вдоль дороги Ржев-Сычевка и за ней. Жуков обрушился на подчинённых и, несмотря на отсутствие артиллерии, настоял на продолжении атаки. Рано утром 27 ноября полковник Арман из 6-го танкового корпуса доложил в штаб 20-й армии, что он не сможет выполнить новый приказ Кирюхина, пока его части не получат снабжения и подкрепления. Поскольку немцам удалось отвоевать несколько деревень у него в тылу, а запасы топлива и боеприпасов стремительно иссякали, Арман заявил, что продолжение атаки равносильно самоубийству. После ожесточённого спора Армана с Кирюхиным последний нехотя признал правоту первого. Кирюхин разрешил бригадам Армана занять оборонительные позиции неподалёку от дороги Ржев-Сычевка и на окраинах Подосиновки. Сам Кирюхин и штаб армии посвятили остаток дня отправке подкрепления и упрочению шаткого положения на предмостном плацдарме Вазузы. Целый день батальон капитана Пинского из 22-й танковой бригады удерживал опасные позиции по другую сторону дороги Ржев-Сычевка, к югу от Ложки. В результате день ознаменовался суматошными передвижениями советских войск и ожесточёнными локальными боями у немецких опорных пунктов на территории предмостного плацдарма, а также контратаками противника извне.

КРУПНЕЙШЕЕ ПОРАЖЕНИЕ ЖУКОВА

Продолжение.
Атака красноармейцевТарасов понял смысл просьбы Соломатина, но число его резервов было ограниченным. Он уже решил ввести в бой свою резервную 47-й отдельную механизированную бригаду и 91-ю стрелковую бригаду, чтобы помочь Соломатину, предприняв неглубокий охват укреплений противника у Белого и перерезав немецкие коммуникации, ведущие от Белого на восток. Поздно вечером Тарасов отдал 47-й механизированной бригаде полковника И.Ф. Дремова приказ на следующее утро предпринять наступление через позиции 150-й стрелковой дивизии, захватить переправы через Начу у Бокачево и наступать на север до реки Обша, чтобы перерезать дороги Белый-Владимирское и Белый-Оленине. 91-я стрелковая бригада полковника Лобанова должна была поддерживать атаку и прикрывать механизированные части с фланга от ударов противника из Белого или с юга. Тарасов был убеждён, что этим манёвром, неглубоким охватом на северо-востоке, он не только поддерживает действия Соломатина, но и сковывает немецкие войска в Белом с целью дальнейшего уничтожения. Эту задачу Тарасов поручил Дремову потому, что тот пользовался репутацией отчаянного смельчака. О правом фланге самого Дремова Тарасов не беспокоился, считая, что две бригады Соломатина, которые при поддержке пехоты уже достигли бы реки Нача, смогут успешно блокировать дорогу и защищать этот фланг. На всякий случай Тарасов приказал Соломатину передислоцировать целый противотанковый полк корпуса вперёд, в поддержку 65-й танковой бригаде на плацдарме у реки Нача. И, наконец, Тарасов приказал 48-й отдельной механизированной бригаде полковника Шещубакова за ночь собраться южнее Быкова в качестве резерва 74-й стрелковой бригады. Уверенный, что он сделал все возможное, дабы обеспечить победу, Тарасов доложил о своих действиях Пуркаеву в штаб фронта и удалился спать.

КРУПНЕЙШЕЕ ПОРАЖЕНИЕ ЖУКОВА

Продолжение.

КРАСНЫЙ БОГ ВОЙНЫ ОСТАНОВЛЕН

Вечером 27 ноября Жуков прибыл на передовой командный пункт Калининского фронта в Старое Бочово. Пуркаев перебрался на новый КП несколько дней назад, чтобы пристальнее следить за действиями в секторах 22-й и 41-й армий. Новый КП разместился в долине реки Обша, всего в 15 км к западу от линии фронта под Белым и в 30 км к юго-западу от долины Лучесы, где продолжались бои. Расположенный у крупного коммуникационного пути в секторе Белого, КП также имел доступ к дорогам, ведущим в сектор 22-й армии, на северо-восток, по долине реки Межа. КП состоял из ряда примитивных блиндажей, сооружённых в негустом лесу к западу от деревни Старое Бочово. Среди болотистых низменностей для КП было выбрано относительно сухое, не обледеневшее место.Мясорубка под Белым

КРУПНЕЙШЕЕ ПОРАЖЕНИЕ ЖУКОВА

Продолжение.
Несмотря на измотанность обеих сторон, сражения продолжались в лихорадочном темпе, и 3 декабря Юшкевич буквально усилием воли выдвинул свои войска вперёд, к шоссе Белый-Оленине. Отступление немцев из Гривы дало Юшкевичу возможность переместить на свой правый фланг дополнительные силы. Но как бы далеко он ни растягивал этот фланг, свежие немецкие части неизменно прибывали вовремя и преграждали ему путь. Расстояние до основной цели, немецкой коммуникационной артерии Оленине-Белый, уже сократилось с пяти километров в долине Лучесы до менее двух к югу, у открытого немецкого фланга. Поэтому именно на нем Юшкевич сосредоточил своё внимание и основные силы. К ночи 3 декабря он отдал полковнику Т.Ф. Ерошину, командующему 238-й стрелковой дивизией, а также 49-й танковой бригаде Катукова, 10-й механизированной бригаде и все ещё свежему 39-му танковому полку приказ перегруппироваться южнее Лучесы и за несколько дней приготовиться к новому наступлению. Тем временем он распорядился, чтобы 155-я стрелковая дивизия, в то время действовавшая на дальнем левом фланге армии, отправила два из своих стрелковых полков в подкрепление новой атаке. Затем Юшкевич передал полковнику Карпову, командующему 238-й стрелковой дивизией, командование 155-й стрелковой дивизией, чтобы обеспечить последней более квалифицированное руководство в бою. Полковник Ерошин занял пост Карпова, став командующим 238-й стрелковой дивизией.Вражеские танки

КРУПНЕЙШЕЕ ПОРАЖЕНИЕ ЖУКОВА

Продолжение.
Ещё до того, как окружённые русские предприняли последнюю попытку вырваться из «котла» у Белого, по инструкции генерала Моделя из 9-й армии генерал Гарпе начал перегруппировку своих войск, чтобы обеспечить необходимую помощь немецким соединениям, сражающимся в других секторах. 16 декабря передовые части 52-й пехотной дивизии прибыли во Владимирское, были отправлены на смену уставшим танковым дивизиям, и вскоре после этого боевая группа Хольсте была расформирована. Пока 52-я пехотная дивизия готовилась к очистке тыла и укреплению передовой, танковые дивизии медленно собирались в тылу. Одновременно боевая группа фон дер Медена 1-й танковой дивизии устремилась на север, в долину Лучесы, а за ней по пятам следовала боевая группа Кассница стрелкового полка дивизии «Великая Германия». Несмотря на все старания последних трёх недель, довести свою работу до конца они ещё не успели.Георгий Жуков

КРУПНЕЙШЕЕ ПОРАЖЕНИЕ ЖУКОВА

ПОТЕРЯННОЕ ЗВЕНО

Алексей Валерьевич Исаев — российский военный историк. Кандидат исторических наук, сотрудник Института военной истории Министерства обороны Российской Федерации.Если обычная цепочка лишается одного или нескольких звеньев, то это легко заметить — она попросту разваливается. Если же вырвать не одно и не два, а все десять звеньев из цепи исторических событий, то на первый взгляд целостность картины в глазах последующих поколений не нарушается. Многие десятилетия в массовом сознании 1942 год, второй год Великой Отечественной войны, ассоциировался только с битвой за Сталинград. Для тех, кто интересовался историей войны более серьёзно, это был год драматичных поворотов контрнаступления под Москвой в январе-апреле, год неудачных сражений под Харьковом и в Крыму в мае. Иногда также вспоминали завершившуюся окружением попытку прорыва блокады Ленинграда силами злосчастной 2-й ударной армии; командарм А.А. Власов в плену стал предателем. В брежневскую эпоху, когда высоких государственных постов достиг А.А. Гречко, страна довольно много узнала о битве за Кавказ. Так или иначе, история войны была написана и внешне казалась цельной и незыблемой.

ПОЗДНЕЕ ЭХО СТАЛИНГРАДА

Писатель Петр МежирицкийМудрое советское Главнокомандование, понимая, что прорыв подготовленной немецкой обороны всё ещё остаётся затеей несбыточной, обнаружило в линии фронта слабые звенья — обороняемые союзниками Гитлера фланги Сталинграда. Там и решено было провести наступательную операцию. Отменно спланированная в междуречье Волги и Дона и осуществлённая в соответствии с замыслом, она стала переломным пунктом в Великой Отечественной войне советского народа против фашистских захватчиков.
Нам, современникам, помнящим ликующий голос Левитана в победной сводке («В последний час!»), так и осталось непонятно: почему Гитлер не выручил армию Паулюса? Этого не объяснили ни книги отцов операции, Жукова и Василевского, ни мемуары её участников Рокоссовского, Воронова, Шумилова… Несть им числа, писавшим о Сталинграде. Их книги печатались издательствами центральными, республиканскими, краевыми и областными. В этом потоке затерялась вышедшая скромным тиражом в издательстве «Наука», в серии «Вторая мировая война в исследованиях, воспоминаниях, документах» книга генерала армии К.Н. Галицкого «Годы суровых испытаний». Между тем, его книга — показание экстраординарной важности. Осенью 1942 года генерал-лейтенант К.Н. Галицкий командовал 3-й ударной армией на Калининском фронте. Он рассказал о том, чего не позволили Жукову — о проведённой войсками центральных фронтов операции «Марс», отвлёкшей внимание Гитлера от Сталинграда.
То, что книга осталась незамеченной, заставляет думать, что большая часть тиража была уничтожена и не дошла до магазинов. В той же серии раньше вышли книги Еременко и Лелюшенко, но они до этого публиковались Воениздатом, где тиражи существенно выше. Книгой Галицкого Воениздат пренебрёг. Странно!
Ещё один забавный факт: книга Галицкого «В боях за Восточную Пруссию» вышла в том же издательстве «Наука» — но тремя годами раньше! Само название говорит о том, что книга эта о последних боевых делах генерала — а издана она раньше книги о начале службы. Почему? Генералы — непрофессионалы пера. Жизнь свою они, люди деловые, описывают в хронологическом порядке: там-то родился, тогда-то поступил на службу… Но, если «В боях за Восточную Пруссию» есть вторая часть мемуаров, где же несколько лет болталась первая, «Годы суровых испытаний»? Не вправе ли мы предположить, что в Воениздате и болталась? И там склоняли автора к сотрудничеству и требовали, чтобы он писал, «как все»?
О, да, вправе, ещё как!

    
  1. 5
  2. 4
  3. 3
  4. 2
  5. 1

(3 голоса, в среднем: 5 из 5)